понедельник, 30 января 2012 
Над снежно-белой пустыней – полновесное, такое долгожданное северное солнышко в красноватой дымке. Дышится легко, снежок мягкий, неутоптанный – красота! Более мирной и покойной картины не придумаешь, как вдруг совсем рядом, от силы в километре от нас, глухо ухает "подствольник".
– ОМОН стреляет! – определяет улыбчивый прапорщик рядом со мной. Действительно, полчаса назад мимо нас пронесся мощный "Урал". Мы с бойцами сводного отряда полиции идем на соседний полигон, где предстоят стрельбы из автомата Калашникова. Ближайшие полгода моим спутникам предстоит не выпускать его из рук – они, как и омоновцы и бойцы СОБРа, отправляются на Кавказ.
Какая это по счету "южная" командировка у северян, никто точно уже не скажет. У ОМОНа счет давно перевалил за 30. Каждые полгода ребята сменяют друг друга, так что мурманская вахта на Кавказе не прерывается. Только новые названия городов и сел появляются на картах их маршрутов: Грозный, Назрань, Владикавказ, Нальчик, Орджоникидзевская , Ассиновская, Дачное... Их много больше: с середины 90-х мурманчане успели пройти от края до края едва ли не все республики российского Кавказа.
Тем не менее каждой новой поездке предшествует обучение: кто-то отправляется туда впервые – таких среди сводников, например, почти половина, кому-то требуется время для адаптации в коллективе. В этом смысле омоновцам и спецназу проще: их бойцы постоянно работают бок о бок, так что командиры, подбирая состав группы, учитывают сложившиеся отношения, дружбу или неприязнь между людьми. Со сводниками сложнее: отряд "шьют", как лоскутное одеяло, собирая сотрудников со всей области. Многие впервые увидели друг друга, выйдя на плац в центре профподготовки две недели назад. А впереди шесть месяцев плечом к плечу.
В центре они учатся особенностям тактики в горной местности, оттачивают огневую подготовку, проходят целый комплекс психологических треннингов. Недаром и на полигон отправляется психолог, который наблюдает, как бойцы ведут себя с оружием в руках, насколько налажен контакт в группе.
От! ряд идет цепочкой, впереди головной дозор, который должен обнаружить и обезвредить засады врага. Таких на пути полицейских немало: в роли злодеев, как на профессиональном шутливом жаргоне называют всякого рода преступников, – молодые ребята, проходящие в центре первоначальную подготовку.
Окопавшись в пушистом снегу, они ждут, когда на горизонте появится отряд, чтобы... забросать его снежками. Удалось? Минус разведке, ведь случись такое в реальных условиях, в полицейских полетят не снежки, а пули. Впрочем, по большей части бойцам удается разгадать уловки противника, обезвредить "боевиков". За этим придирчиво следит майор Павел Алферов, преподаватель огневой подготовки ЦПП. Задержание и досмотр преступника должны проводиться строго по алгоритму, малейшая ошибка может стоить жизни. Полицейские действуют четко и быстро, в куртках, бронежилетах и касках они только кажутся неповоротливыми. Но по команде – ее по цепочке передают жестами – молниеносно вскидывают автоматы, вжимаютс я в снег, напряженно вглядываясь в даль, где замечен противник. Участковые, инспекторы ДПС, постовые, опера – при всей суровости полицейской профессии отнюдь не военные. Между тем в командировке их ждут непростые деньки. Да, официально, боевых действий на Кавказе нет, перестрелки звучат эпизодически, строится мирная жизнь... Но будь это до конца так, ребят со всей страны вряд ли отправляли туда, на полгода отрывая от семей и повседневной работы.
Мирный Кавказ – пока, увы, лишь мечта. Относительный штиль в тех краях в большой степени держится именно благодаря таким парням из Мурманска, Хабаровска, Подмосковья или с Камчатки – в охране порядка на этой небольшой территории участвуют почти все регионы страны.
– Мы выехали с операми как-то в самом начале командировки брать троих боевиков на федеральной трассе, а ребята из огневой группы отправились на рынок – сделали там маленький досмотровый пост. Только туда приехали, вылезли из "Урала" – ну и бахнуло... У четверых небольши е осколочные ранения, бабушку местную еще зацепило, – буднич! но расска! зывает мне один из офицеров спецназа. – А до нас перед отделом милиции зажигательный снаряд сработал... Ну и сейчас, недавно было: взрывное устройство положили прямо на кондиционер с внешней стороны здания РОВД. Благо, заметили, вовремя включили блокиратор радиосигнала и сняли закладку. Там четыре кило тротила было...
Это, конечно, не Чечня, где такое в последние годы редко. Это Ингушетия, где официально уже 20 лет как нет войны. Туда едет мурманский СОБР.
Во время бандитского рейда на республику в 2004 году боевикам удалось захватить и разграбить огромный склад оружия. Оно до сих пор в ходу. Кстати, именно мурманчанам несколько месяцев назад удалось без единого выстрела задержать одного из главарей местного подполья, контролировавшего весь оборот оружия в республике. Говорят, подождали, когда его охрана отлучилась, бесшумно проникли в дом – а он только вошел, стоит в проеме двери, разувается. Даже охнуть не успел, как оказался в наручниках.
Проблема региона – постоянн ое пополнение бандподполья молодежью. Пацаны по 18-19 лет – вот кто постоянно обстреливает и взрывает полицейских, – так говорит мой собеседник. Сейчас с подачи президента Евкурова работа с ними ведется через семьи, отцов, стариков. Порой помогает. Не всегда.
Поэтому на улицы "мирных" станиц полицейские выходят, по-прежнему только выстроившись в боевой порядок, с автоматами наготове. И, конечно, с инженерной разведкой – без сапера и делать нечего. Такие же правила и для Чечни, и для Кабардино-Балкарии, где тоже работают северяне.
Сводному отряду, с которым я иду на полигон, предстоит занимать блок-пост в Червленной, в Шелковском – самом большом районе Чечни. Там относительно спокойно... Но уже по тому, с какой дотошностью майор Алферов заставляет этих взрослых мужчин, как пацанов, снова и снова повторять привычные упражнения: вкапываться в снег, сжимая покрасневшими от мороза пальцами автоматы, выпрыгивать на ходу из бронемашины и преодолевать бездорожье, понятно – едут не на курорт.
По важнейшим в полицейской учебной программе! боевых д! исциплин – стрельбе, тактике, рукопашному бою – редко встретишь учебники, все постигается практикой, и совсем неспроста преподают их обычно люди, имеющие опыт боевых действий. У майора Алферова, любимого всеми слушателями Пал Палыча, он за плечами есть. Недаром орден Мужества на груди...
А вот психолог ЦПП Светлана Остюкевич не понаслышке знает, что делает с мужчинами Кавказ. Она – вдова Сергея Остюкевича, офицера мурманского ОМОНа, погибшего в 1998 году. То были первые потери наших милиционеров в тех краях.
– Этот – балагур, ловелас, в любой компании приживется, – с улыбкой показывает она на одного из бойцов, изготовившегося к стрельбе. – А вон тому, боюсь, тяжеловато будет... Тихий он, замкнутый. Долго придется привыкать к новой жизни.
Об этих взрослых мужиках Света говорит мягко, как о мальчишках. Ее забота сейчас – сделать так, чтобы бойцы не стали кучковаться, сбиваться в группы. Отряд должен быть единым целым. Помогают этому и такие полевые выходы.
– Стресс, то ска по родным, обычный страх – все это нужно уметь преодолевать, – говорит она. – Провожу с ними тренинги, показываю несложные упражнения – как дышать, на какие точки нажать, – чтобы немного расслабиться, чтобы страх отпустил. Чтобы в минуту опасности каждый мог держать себя в руках.
У бойцов впереди совсем немного времени на родной земле. После учебы их отпустят по домам – на несколько дней. А уже в середине недели родные проводят ребят на Кавказ – до конца августа.
