Материал подготовлен экспертом BRC-info П. Прохоровым
На безрыбье и "Антарес" "Электрон"
Два года назад состоялся эпохальный побег российского траулера "Электрон" от кораблей береговой охраны Норвегии. Если бы норвежцы догнали судно, то подавляющее большинство наших граждан об этом никогда не узнали
Два года назад состоялся эпохальный побег российского траулера "Электрон" от кораблей береговой охраны Норвегии. Если бы норвежцы догнали судно, то подавляющее большинство наших граждан об этом никогда не узнали. Подобные эпизоды случаются регулярно, а активность соседей особенно усиливается в сентябре, в преддверии очередного заседания смешанной российско-норвежской Комиссии по рыболовству. Основная задача комиссии, которая работает уже свыше 30 лет, состоит в согласовании квот на вылов рыбы на следующий год. В постсоветское время норвежцы неизменно обвиняли российскую сторону в вылове трески и пикши сверх установленных квот, попросту говоря – в браконьерстве в Баренцевом море. По мнению соседей, объем нелегального промысла угрожает устойчивой популяции тресковых и, стало быть, российскую квоту надо уменьшить. Норвежцы считают, что объем браконьерского промысла трески составляет 100 тыс. тонн, примерно пятую часть от общей российско-норвежской квоты.
В прошлом году российская сторона впервые представила свои расчеты браконьерского вылова баренцевоморской трески, отечественные оценки оказались в пять раз ниже норвежских. Судя по тому, что объем допустимого улова комиссией не был уменьшен, норвежцы приняли во внимание возражения россиян. Отметим, что с советских времен квоты на треску и пикшу делятся между нашими странами в равном объеме, хотя население России превосходит норвежское более чем в тридцать раз. Это вызвано историческими причинами – плановая экономика требовала большего вылова рыб, названия которых сейчас почти никто и не помнит. И норвежцы с удовольствием меняли квоты -ненужную им нототению и ледяную на столь любимую и ценящуюся на мировом рынке треску.
Российские рыбаки научились относиться к треске с надлежащим пиететом, и их главными учителями следует признать норвежцев. В начале 1990−х годов, когда рыболовная отрасль была отдана во власть рыночной стихии, наши соседи развернули масштабную программу "поддержки" российских рыбаков. Норвежские банки стали предоставлять российским судовладельцам гарантии под квоты на треску, а российские рыбаки – промышлять на взятых в долгосрочную аренду норвежских судах и сдавать улов в норвежские порты. Норвежские рыбопромышленники получали тройную выгоду – они могли быстрее обновлять парк своих судов, строить новые перерабатывающие предприятия и наращивать экспорт. В том числе в Россию, ставшую одним из самых привлекательных рыбных рынков в мире.
Было бы глупо отрицать очевидное: российские рыбаки продолжают заниматься нелегальным промыслом, любому судовладельцу хочется "отбить" кредит за судно как можно быстрее. Но нельзя отрицать и тот факт, что браконьерствовать в Баренцевом море становится все труднее. В последние два года российские и норвежские власти приняли целый комплекс мер в борьбе с черным промыслом и, что самое главное, нанесли удар покупателям краденого. Теперь ни один европейский порт не примет выловленную рыбу без доказательств ее законной добычи. Кроме того, администрации иностранных портов стали предоставлять российским компетентным органам полную информацию об отгрузке с российских рыболовных судов. Задержанное в норвежской экономической зоне иностранное судно, которое вело там незаконный промысел, автоматически попадает в черный список Министерства рыболовства Норвегии и больше не сможет ни ловить там рыбу, ни обслуживаться в норвежских портах.
Тем более неожиданным стало известие о задержании 13 сентября в Киркенесе российского судна "Антарес". Траулер зашел в норвежский порт для поставки рыбы одной из местных компаний и был подвергнут обыску сотрудниками береговой охраны и полиции. Норвежские СМИ без раздумий обвинили российских рыбаков в браконьерстве, большинство газетных статей имели однотипное название – "Российское пиратское (!) судно арестовано". Норвежский "Гринпис" даже объявил министра рыболовства Норвегии Хельгу Педерсен в государственном преступлении, так как она вопреки требованиям закона не внесла "Антарес" в черный список. Наше нехитрое журналистское расследование показало, что претензии "Гринписа" состоят в том, что в августе "Антарес" переваливал в море рыбу на российское судно "Мумринский", которое, в свою очередь, обвинялось "Гринписом" в незаконном промысле. В то время "Гринпис" провел в нидерландском порту показательную акцию, заковав цепью ходовой винт "Мумринского" и намалевав на его борту призыв не покупать краденую рыбу. Акция не возымела действия – голландские власти расковали судно и позволили ему благополучно разгрузиться.
Доказательств того, что "Антарес" перегружал на "Мумринский" незаконно добытую рыбу, никто не представил, норвежские власти еще не закончили расследование в отношении "Мумринского", но "Гринпис" и пресса поспешили навесить ярлыки на оба судна. Хотя презумпция невиновности существует и в норвежском законодательстве. Сама Педерсен заявила, что ее совесть чиста, поскольку она боролась с браконьерами всеми доступными способами. Еще она пошутила, что пока полиция не стучала в дверь ее дома и заявлять о вине "Антареса", мягко говоря, преждевременно.
Все, что удалось найти полиции на "Антаресе", это печати другого судна – "Поной", принадлежащего тому же судовладельцу, и промаркированная этими печатями готовая продукция. Как объяснили сами рыбаки, "Поной" ушел ловить сельдь в Атлантику, не израсходовав свою квоту на треску, и передал эту квоту и печати "Антаресу". Поскольку в России рыболовные квоты выделяются не на суда, а на судовладельческие компании, то ничего необычного в таком перераспределении нет. Если же передача печатей в море и является нарушением закона, то уж точно не норвежского.
Второго "Электрона" из "Антареса" не получилось, полиция не нашла оснований для возбуждения уголовного дела. На этот раз информация в норвежской прессе была скупой и лишенной налета сенсационности. Подавляющее большинство российских граждан об очередном эпизоде с задержанием российского судна не узнают, а норвежцы будут привычно обвинять в браконьерстве русских. До следующего осеннего обострения.
